Перед оглашением приговора по своему уголовному делу, начальник управления Росгвардии по Владимирской области Алфия Мокшина вновь обратила внимание суда на политический характер ее преследования. Полковник полиции призналась, что не была готова к «интригам, зависти, а, нередко и откровенному предательству»
В первой половине дня 27 августа начальник владимирской Росгвардии Алфия Мокшина произнесла в суде последнее слово. В своем выступлении она вновь связала обвинение в мошенничестве и коррупции с кулуарными политическими интригами, которые противники бывшего губернатора Владимирской области Светланы Орловой использовали против политика.
Алфия Мокшина, обращаясь к судье Юрию Евтухову, заявила, что через несколько часов после ареста 27 июня 2018 г. ей в приватном разговоре предложили свободу в обмен на компрометирующие показания против Светланы Орловой и руководства центрального аппарата войск Национальной гвардии РФ. Глава владимирской Росгвардии не признала свою вину в инкриминируемых преступлениях даже «в целях получения каких бы то ни было преференций и индульгенций», которые смягчили бы приговор.
Мокшина подчеркнула, что «сильно испугалась и обрадовалась одновременно», когда ее назначали главой владимирской Росгвардии. Она чувствовала ответственность за свою работу не только из-за высокой должности, но и потому, что от выполнения поставленных перед ней задач «во многом зависят, в том числе, шансы других женщин занимать подобные должности». Обвиняемая обратила внимание суда на ряд обстоятельств, которые предшествовали ее уголовному преследованию. Алфия Мокшина заявила, что находилась в поле зрения регионального управления ФСБ с момента назначения во Владимирскую область, так как «сразу же стала изучать проблемные вопросы отдела вневедомственной охраны, связанные с теневыми финансовыми потоками»: «Я не была готова к тому, что на руководящих должностях силовых структур главным соперником является не преступный элемент, с которым приходится иметь дело в открытой борьбе, а интриги, низкий уровень профессионализма, зависть, а, нередко, и откровенное предательство».
По признанию руководителя регионального подразделения войск Национальной гвардии РФ, она чувствует свою вину только в том, что не смогла создать коллектив единомышленников, «где офицерская честь в чести». Во время выступления голос Алфии Мокшиной дрожал, а некоторых моментах, касавшихся членов ее семьи, глава владимирской Росгвардии прерывалась, чтобы вытереть слезы.
"Ваша честь, уважаемые участники процесса, уважаемые зрители. Вот уже 2 года 2 месяца в моей жизни длится кошмар, который начался 27 июня 2018 г. Сегодня он достиг кульминации. Вы, Юрий Михайлович (Евтухов, судья Октябрьского районного суда – прим. ред.), произнесли фразу, которую, вероятно, повторяли не одну тысячу раз: «Вам предоставляется последнее слово». Эта фраза прозвучала обыденно, стандартно, как обозначение очередной стадии уголовного процесса. Думаю, что такое же отношение к ней испытывают и остальные юристы – профессионалы, которые постоянно участвуют в судебных делах.
Мне судом было предоставлено время для размышлений над отношением к фразе «Последнее слово», и в какой-то момент я с ужасом поняла, что это же «Последнее», последнее, что осталось у меня в этом процессе. После этого моего последнего слова исчезнет любая возможность принимать участие в определении своей дальнейшей судьбы, которая по воле Всевышнего теперь будет зависеть лишь от вас, Ваша честь! И я всё думала над тем, какие слова мне произнести, о чём и как мне следует сказать, чтобы человек, которому Провидение вверило мою дальнейшую судьбу, понял, что на самом деле в реальной жизни со мною было всё вовсе не так, как постарались преподнести оперативные сотрудники ФСБ и как «мастерски» – в кавычках сшил откровенно белыми нитками следователь с исконно русской фамилией Иванов картину под названием «Коррупционер – стяжатель».
Как объяснить то, что этот «стяжатель» за отданные верой и правдой государству и обществу 35 лет жизни в виде службы на различных должностях, из ценностей нажил только дочь и внучку, при этом никаких иных ценностей: ни денег, ни дач, ни машин, ни квартир, ни золота с бриллиантами, ни в России и ни за её пределами не «приискал», а заработал лишь ряд хронических заболеваний". Обвиняемая призналась, что на самом деле события имели совсем иное содержание, где "с одной стороны находится целая государственная машина с её механизмом применения права, маховик которого остановить невозможно, а с другой стороны – песчинка, пусть это и человек со своими болями и страхами, своей ментальностью и верой, своим представлением о добре и зле…"
"Я думала о том, как можно раскрыть суть реально произошедших событий. Что касается государственной службы, взаимоотношений по службе: по горизонтали и по вертикали, проводимых проверок качества службы, особенностей психологии людей, которая проявляется в иерархии подчинённости... У каждого свой жизненный путь и своя профессиональная судьба. Моя судьба привела меня на должность руководителя Владимирской Росгвардии, где мне следовало строить отношения с подчинёнными несколько иначе, в частности, держать дистанцию и доверять лишь самой себе. Размышляя над тем, что со мною произошло, я подумала, в частности, может, действительно, руководящие должности в Росгвардии не для женщин, если единственная в стране женщина, возглавившая региональное подразделение Росгвардии, не пришлась ко двору? Ведь меня начали «разрабатывать» не в связи с проводимой ревизионной проверкой, а значительно раньше. Сотрудники ФСБ закинули свои сети сразу, как только я появилась во Владимире, и стала изучать проблемные вопросы ОВО, связанные с теневыми финансовыми потоками. Правда, в отношении меня они так ничего и не «накопали». Неловко вспомнить, но в поисках «компромата» сотрудники ФСБ «копались и в моём нижнем белье», и пытались уличить меня, например, в излишнем расходе бензина на служебной машине. Я бы, возможно, списала свои сомнения на своё болезненное восприятие происходивших со мною событий, если бы не странные совпадения, которые не вписываются в обычный порядок течения жизни. Так, в частности: каким «совпадением» в кавычках можно объяснить тот факт, что после моего задержания и ареста незамедлительно, словно будучи заранее подготовленными, отреагировали политтехнологи, связавшие моё задержание с критикой губернатора Орловой, после чего предвыборный политический рейтинг Светланы Юрьевны резко обрушился?
А можно ли считать совпадением тот факт, что через несколько часов после моего задержания мне во время «доверительной беседы» тет-а-тет было предложено «совершить обмен» моего ареста на негативную информацию в отношении губернатора Владимирской области и руководителя Росгвардии РФ?
На этом фоне не кажется странным то, что 27 июня 2018 г.во Владимир прибыла бригада ответственных должностных лиц для проведения проверки "противоправной" деятельности полковника Андрея Бодягина, факты сотрудничества которого с ФСБ лежат на поверхности, но вместо этого Владимирское управление ФСБ «переориентировало» представителей центрального аппарата Росгвардии, среди которых был и узкий специалист по направлению деятельности Бодягина, на мою скромную персону, после чего вопрос о деятельности полковника Бодягина как-то сам собой «растворился».
Каким образом можно объяснить совпадение ряда фактов и событий, хронология и последовательность которых заинтересовали бы каждого зрелого человека. В частности, в ходе ревизии были официально выявлены нарушения в деятельности отделов вневедомственной охраны по установлению тарифов. С этими фактами я стала разбираться ещё до ревизии. По существу, они заключались в использовании сил и средств Росгвардии по явно заниженным тарифам, а иногда и безвозмездно, что в итоге приводило к причинению ущерба государству в размере нескольких десятков миллионов рублей в год (по предварительным подсчётам порядка 80 миллионов). О том, что я вплотную стала заниматься этой проблемой, знал майор полиции, бывший замглавы владимирской Росгвардии Алексей Прямов, который занимался по моей просьбе подбором соответствующей документации. За этими нарушениями прослеживалась деятельность [начальника финансово-экономического отдела управления вневедомственной охраны по Владимирской области Ольги] Равковской и [начальника управления вневедомственной охраны по Владимирской области Александра] Севостьянова, и, как впоследствии оказалось, ещё самого Прямова.
В этой связи мною 4 мая 2018 г. было официально отозвано представление на назначение Севостьянова на должность начальника ФГКУ УВО по Владимирской области. Через четыре дня после этого – 8 мая 2018 г. – мною на Севостьянова было наложено взыскание в виде строгого выговора. Через неделю с небольшим после этого – 18 мая 2018 г. – мною в Москву были направлены документы на другого кандидата для назначения на должность начальника ФГКУ УВО по Владимирской области. За месяц – 25 июня 2018 г. – документы на другого кандидата прошли процедуру подготовки и направлены для соответствующего оформления, а уже через день после этого – 27 июня 2018 г. – я была арестована. Незамедлительно после моего ареста вопрос о назначении на должность начальника ФГКУ УВО по Владимирской области нового кандидата был закрыт. После чего 30 июля 2018 г. в нетрадиционном и экстренном порядке с Севостьянова был снят строгий выговор (что совершенно нехарактерно для обычного течения дел). И уже через месяц (в сентябре 2018 г.) Севостьянов был назначен на должность начальника ФГКУ УВО по Владимирской области.
В такие совпадения и случайности поверить невозможно, просто потому что так не бывает при обычном течении дел. Поэтому мне ничего другого не остаётся, как смириться с пониманием того факта, что «Плетью обуха не перешибёшь» и «Не в свои сани не садись» … В этом смысле приходит горькое осознание и разочарование, что я не была готова к тому, что на руководящих должностях силовых структур главным соперником является не преступный элемент, с которым приходится иметь дело в открытой борьбе, а интриги, низкий уровень профессионализма, зависть, а, нередко, и откровенное предательство. Но это всё касается профессиональных и человеческих качеств, о которых Вам, Ваша честь, хорошо известно и без моих откровений.
Вряд ли кого-то заинтересует информация как об истинных пружинах, которые взвели курок настоящего уголовного дела, так и о многомиллионных денежных потоках, течение которых было мимо государственного кармана, а, главное, о тех тайных силах, которые за этим стоят.
Главное ведь по настоящему делу то, что скомпонован материал; обозначено юридическое видение инкриминируемых мне действий; соразмеряется ли с теми действиями, которые мне инкриминируются, предложенное прокурором наказание, или оно выглядит явно несоразмерным… Мои защитники высоко профессионально разъяснили мне ценность для подсудимого (с точки зрения перспективы смягчения предстоящей участи) такого тактического приёма, как признание вины и раскаяние в содеянном. По мнению государственного обвинителя я заслуживаю не только шести лет лишения свободы, но и лишения меня воинского звания полковника. Скажу откровенно, что это требование прокурора резануло меня по сердцу не менее болезненно, чем первое, поскольку это звание я не покупала и не получала в дар, я его выстрадала, отдаваясь службе без остатка все 35 лет. У меня не было никаких покровителей. О своей судьбе (поскольку данные о личности подсудимого должны иметь для суда значение) я в своём последнем слове кратко Вам поведаю.
Считаю важным сказать, что я – офицер, и для меня, поверьте, Ваша честь, это не пустые слова, поэтому даже в целях получения каких бы то ни было преференций или индульгенций, я не могу признать себя виновной в том, что я не совершала.
В этом месте я говорю с Вами на юридическом языке: смею Вас заверить, Ваша честь, что никогда в жизни я не наживалась на своих подчинённых, а если требовали обстоятельства, то в интересах службы не считалась ни со своим временем и здоровьем, ни со своими средствами. Своими, а не чужими. А потому, лейтмотив предъявленного обвинения задевает мою честь и гордость. Ещё раз заявляю, что ни ранее, ни во время проведения ревизии я не обогатилась ни на одну копейку за счёт своих подчинённых.
Чувствую ли я за собой вину? Чувствую, но вовсе не в том, в чём мне предъявлено обвинение. В том, что со мной произошло, есть и моя вина. Я не смогла создать коллектив единомышленников, где поставленные задачи решаются сообща, где средства достижения соответствуют сути цели, где офицерская честь в чести. Думаю, что для «сильных» мира сего было бы гораздо честнее и проще открыто мне заявить, что моя кандидатура им неугодна, тем более что на эту должность я не напрашивалась, а приняла предложение в соответствии с офицерской субординацией. Это был мой Крест, и он оказался непомерно тяжёл не в плане объёма и сложности решаемых задач, а в плане выстраивания отношений с подчинёнными и умением распознавать их истинное лицо.
А теперь расскажу Вам о себе, ради чего, собственно, и захотела воспользоваться предоставленной возможностью последний раз сказать в этом процессе.
Я из простой рабочей семьи. Мне всегда хотелось, чтобы мои родители радовались моим успехам, гордились мной. Хотела иметь хоть небольшую возможность помогать им. Было очень тяжело совмещать работу, учебу и семью. Мне помог спорт, легкая атлетика, которой я занималась в школе. Именно спорт заложил первоначальный фундамент моей уверенности в себе, научил ставить цели и достигать их, работать в команде, следовать четко установленным правилам и требованиям, сформировал честность и порядочность на пути к пьедесталу победителей. Скажу честно, что для меня было очень ценно, и я гордилась тем, что стала первым полковником-женщиной в Росгвардии Московской области, а затем и первым заместителем по службе. Неожиданным для меня стало приглашение на собеседование в центральный аппарат Росгвардии на должность начальника кадровой службы в управление Росгвардии по Московской области. Как Вы понимаете, перед этим всеми заинтересованными структурами была проведена тщательная проверка моих профессиональных и человеческих качеств. В результате в соответствии с Приказом Директора Росгвардии РФ генерала армии Золотова Виктора Васильевича я была назначена начальником Управления Росгвардии по Владимирской области, что для меня стало полной неожиданностью. Я тогда подумала о том, что неужели так еще бывает? По-честному. Я действительно очень сильно испугалась и обрадовалась одновременно. Я понимала всю степень ответственности такого назначения и насколько хорошо я выполню поставленные передо мной задачи руководства во многом зависят, в том числе, шансы других женщин занимать подобные должности.
На протяжении двух лет я работала, не жалея себя, без семьи, праздников и выходных. Иногда приходилось быть жесткой в принятии решений, но я понимала, что несу ответственность за судьбы тысяч людей, находящихся у меня в подчинении, знала, что от моих решений зависят не только жизни людей, но и благополучие их семей и близких. Задачи, поставленные руководством Росгвардии передо мной и моими подчиненными, выполнялись точно и в срок, в связи с чем в марте 2018 г. я была представлена к государственной награде «За охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности». А менее через год со дня назначения я была направлена на курсы повышения квалификации в Военную Академию Генерального штаба вооруженных сил РФ. Значит, мне доверяли, верили, возлагали на меня надежды.
27 июня 2018 г. моя жизнь разделилась на до и после. Был запущен процесс по уничтожению меня и моей семьи. Больше всего пострадали мои дочь и внучка, которые все это тяжелое время находятся рядом со мной. Для многих остаётся в тайне то, что происходит с семьей человека, в отношении которого возбуждается уголовное дело, какой травле она подвергаются. Дочь осталась и без работы, и без семьи. А моя внучка, моя маленькая дочка, как я ее называю, моя Мишель, она еще настолько мала, что с детской наивностью думает, что ее любимая Алла просто заболела и, каждый раз, встречая нас из очередной поездки во Владимир, спрашивает, с надеждой и верой заглядывая моей дочери в глаза: «Всё? Алла вылечилась? Ее выписали?» И каждый раз комок подходит к горлу от боли и бессилия что-либо изменить или что-либо объяснить моей малышке.
На протяжении двух лет моя маленькая семья, состоящая из трёх человек, находится в аду, под прессингом ничем не подтвержденных обвинений и угроз со стороны разных людей. Нашу семью долго и много раз пытались напугать... Нас лишили практически всего, но не лишили чести, добра и веры в Бога и хороших простых людей. Спасибо всем, кто остался верен мне и моей семье, кто остался человеком и не отвернулся, кто помог, помог даже просто добрым словом. Это бесценно... Спасибо всем новым друзьям, организациям, обществам и общинам, кто просто не побоялся и смог помогать, поддерживать…
Сегодня мне хочется еще раз искренне поблагодарить всех тех сотрудников, военных и работников, которые прошли со мной все эти нелегкие годы работы, становления и развития Росгвардии на Владимирской земле и которые сейчас искренне переживают за мою судьбу, судьбу своего руководителя. Я благодарю представителей средств массовой информации не за поиск скандала и сенсации, а за подробное и неравнодушное освещение этого судебного процесса, моей борьбы за жизнь...
Завтра большой и светлый праздник, Святая Церковь прославляет Успение Пресвятой Богородицы. И в такой великий праздник родилась моя внучка Мишель, завтра у нее день рождения. Ей исполняется 8 лет. А на вопрос о том, что она хотела бы пожелать, моя маленькая принцесса сказала: «Мне не надо ничего, ты только не болей, ладно?».
Октябрьский районный суд озвучил приговор Алфие Мокшиной 27 августа. Начальник управления Росгвардии по Владимирской области Алфия Мокшина приговорена к трём годам лишения свободы условно. Она признана виновной в мошенничестве, однако суд счёл недоказанными эпизоды с получением взяток, переквалифицировав их в превышение должностных полномочий.